0e405ce2     

Семченко Николай - Самая Длинная Дорога



СЕМЧЕНКО НИКОЛАЙ
САМАЯ ДЛИННАЯ ДОРОГА
Несколько лет назад я познакомился с Натальей Петровной Тюрлиной. В районе имени Сергея Лазо, что в Хабаровском крае, её знают многие. Она вроде как местная знаменитость: на своем небольшом огородике выращивает фантастические тыквы самых невообразимых форм и расцветок.

Особенно меня поразили чалмовидные тыквы: на темно-зеленом шаре будто пестрая восточная чалма надета. И кажется, что вот-вот прямо на грядке случится волшебство: чалма колыхнется, раздвинутся широкие изумрудные листья и выглянет из них карлик Нос, а может, Ходжа Насреддин, или калиб из арабских сказок, или...
"Или фантазия разыгралась? - смеялась Наталья Петровна. - Кричу - кричу, а вы не слышите. Пойдемте пить чай с вареньем из миндальной тыквы..."
У нее растут и миндальная, и мускатная тыквы, а еще прямо на заборе зреют лимоны, апельсины и мандарины - это такие декоративные тыквы, внешне напоминающие заморские фрукты. А из горлянки Наталья Петровна делает изящные кувшинчики, умеет она каким-то особенным образом засушивать и самые обычные тыквы, превращая их в оригинальные шкатулки.
В этом тыквенном царстве нашлось место огуречной траве, иссопу, горчице, любистку, майорану, изумительной кудрявой петрушке, каким-то невообразимо ароматным высоким кустикам, вечно облепленным пчелами. Хозяйка с гордостью показывала мне ветви облепихи, сплошь покрытые крупной оранжевой ягодой (что интересно, облепиха не кололась!), и малина у нее тоже необычная: может, чуть поменьше яйца перепелки - граммов на тридцать точно! С куста смородины Наталья Петровна ведра два ягоды собирает, ну не диво ли?
В селе База Дрофа она долгое время работала в клубе, успевала писать заметки обо всем на свете в районную газету "Наше время", коллекционировала кактусы, вместе с молодежью устраивала какие-то субботники, вечера отдыха - в общем, иллюстрировала всем известные строки: "Старость меня дома не застанет: я в дороге, я в пути..."
Послушав ее рассказы о жизни, я предложил Наталье Петровне записать всё это. Она не соглашалась: "Кому я интересна? Да и времени у меня нет: нужно картошку перебрать в подполье, крышу рубероидом покрыть - всё сама ведь делаю...

Да и не подошло время писать мемуары".
Но однажды я получил бандероль, в которой была тоненькая ученическая тетрадка, исписанная мелким, но четким почерком. На обложке старательно выведенная надпись "ВЕРТУТЫ СУДЬБЫ".
"Решила все-таки заняться бумагомаранием, - написала Наталья Петровна в приписочке. - Не обессудьте. Буду всё писать как есть и присылать вам. Может быть, что-то и получится..."
Так я получил десять бандеролей - десять тетрадок с воспоминаниями пожилой женщины о своей жизни. Признаюсь, когда я их читал, то порой к горлу подступал комок. Всё-таки мы мало что знаем о тех, кого принято называть "уходящей натурой".

Они не лбьят рассказывать о себе, считая, что ничего особенного в их дизни не было. Но это не так.
Я взял на себя смелость литературно обработать записи Н.П. Тюрлиной. Неожиданно для меня эта работа оказалась не такой простой, какой представлялась сначала: мне хотелось сохранить ее стиль, но порой текст самым парадоксальным образом не желал "расстаться" с явными стилистическими ошибками, высокопарностями, наивно-приподнятыми "внутренними монологами".

После "чистки" записи казались пресными, скучными. И тогда я решил, что надо сохранить некоторые особенности текста, пусть даже они элементарно малограмотны, но зато, как выражаются критики, создают портрет героя.
Чтобы, так сказать, "апр



Содержание раздела