0e405ce2     

Сергеев Дмитрий - Завещание Каменного Века



Дмитрий СЕРГЕЕВ
Завещание каменного века
За пропастью веков
У нас была мелкомасштабная карта для туристов. Рельеф на ней не обозначен,
нанесены только речки и охотничьи тропы. Позади зубчатых стенок кара мы
рассчитывали увидеть пологий спуск, а очутились на краю пропасти.
Возвращаться не захотели, жаль было потерянного времени, решили обойти кар
поверху. По скалистому лезвию, вонзенному в небо! На одной стороне его
прилепился снежный намет-многотонный голубовато-белый карниз, висящий над
бездной.
...Последнее, что осталось в памяти, - отдаленный тревожный гул. Будто
весь мир рухнул подо мною и тяжеленные горы разом сдвинулись со своих
мест. Я не испытал страха: не понял, что произошло. Спустя немного,
кувыркаясь в снежной пурге, окутавшей меня, хотел крикнуть, но захлебнулся
снегом...
Должно быть, с тех пор прошла вечность,- таким было мое первое
впечатление, когда сознание начало пробуждаться. Снег сдавил мое тело. Я
попытался открыть глаза, но смерзлись ресницы. От резкой и сильной боли в
глазном яблоке я снова провалился в небытие.
....На этот раз я открывал глаза медленно. Спустя долгое время, сквозь
наплывы разноцветных кругов, различил замкнутое пространство, оградившее
меня. Повел зрачками в стороны, вверх, вниз, сколько удалось, - и ничего
не увидел. Я лежал в просторной капсуле, наполненной рассеянным светом и
тишиной,-будто внутри мыльного пузыря.
"Значит, он все-таки есть - тот свет", - спокойно и равнодушно подумалось
мне.
Но тотчас же я вспомнил про веки и про боль в глазном яблоке. Прищурился,
различил смутный гребешок собственных ресниц. Зачем бессмертной душе
ресницы?
И тут я услышал человеческий голос. Слов, правда, разобрать не мог:
говорили на незнакомом языке.
Надо мной склонилось лицо. Пожалуй, это было мужское лицо, хотя полностью
я не был в том уверен.
Рядом возникло второе лицо, ничем не отли-чимое от первого. Я
зажмурился, а когда снова раскрыл глаза, мужчин стало трое. Один из них
что-то произнес. Я отчетливо слышал звуки, но слова были незнакомы. Я даже
приблизительно не мог сказать, на каком языке он говорит, но тем не менее
понял все.
- Как вы себя чувствуете? Испытываете ли желание жить?
"Чувствую неопределенно. Жить? Не знаю",- хотел сказать я, но не мог
пошевелить ни губами, ни языком.
И все же тот, кто спрашивал, понял меня.
- Постепенно все возвратится.
- Где я?
- Вы находитесь в реальном мире.
- Живы ли мои товарищи? Кто меня спас?
- Вам нельзя волноваться.
Я не слышал шагов, когда они уходили. Вокруг осталась неразличимая зыбь
стен и свода - в них упиралось зрение. Похоже, они сделаны из ничего!
Просто я не могу видеть, что же находится дальше, - и этот предел кажется
мне стеною.
Сказанное касалось меня. Это у меня сила эгоистических желаний составляет
полтора миллиона единиц, это я могу представлять опасность для них! Что
они еще надумают?
Придется держать ухо востро: мало ли что им может взбрести на ум.
Интересно знать, как я все-таки очутился здесь? Если это действительно
реальный мир, а не тот свет, то и мое появление на Земтере (так, кажется,
называют они свою планету) должно объясниться без всяких чудес.
Скорее бы уж подняться на ноги да осмотреться: может быть, вовсе никакой
это не Земтер, а обыкновенная психиатрическая лечебница.
Поражаюсь, как эта успокоительная мысль не пришла мне раньше. В самом
деле, нет никакого таинственного Земтера-все это снится. Может быть, не
было и обвала. Через несколько минут Деев скомандует: "Подъем!"-



Содержание раздела