Сергеев Иннокентий - Костры
Иннокентий А. Сергеев
К О С Т Р Ы
1
Костры на улицах ночного города.
Я иду, подбирая с холодного, сырого асфальта фантики и набиваю ими
карманы.
Кто эти люди, что жгут костры и сжигают портреты? Я никого не ищу среди
них. Я уже давно заблудился в этом городе на этой планете.
Немного надежды или немного сна - разве это не одно и то же? Я хочу лишь
немного надежды, но не найду её здесь, и я собираю фантики, веря, что
собрав достаточное их количество, смогу купить на них билет, чтобы уехать
отсюда.
Я знаю, что поезда давно ржавеют в депо. Но может быть, это всё неважно.
Одна надежда - что это всё неважно.
Что всё как-нибудь само собой образуется. Или кончится, всё наконец
кончится, и станет светло, и я буду не здесь.
Где я тогда буду?
Не здесь - это где? На какой планете?
Солдаты варят кашу на походных кухнях как в разрушенном городе - солдаты,
призванные защитить горожан от войны.
От дыма першит в горле, и трудно дышать. Но я смеюсь, потому что пьян, и
потому что мне ничего здесь не нужно.
Девушка, что сидит у меня на спине, обвив шею руками, смеётся и машет
рукой людям у костров, и они приветствуют её и называют по имени,- каждый
раз по-другому.
А та, другая, что не устанет каждый день пересчитывать пустые бутылки
под моим столом, кто она?
Это всё тот же день, и это всё та же ночь, и количество никогда не
перейдёт в качество. Разве что она уйдёт от меня, или эта девушка,
наконец, спрыгнет с моей спины, и тогда я смогу увидеть её лицо.
Ведь я даже не знаю, красива ли она.
Поначалу я почти не чувствовал её веса, а теперь мне становится всё
труднее и труднее сгибаться, наклоняясь к асфальту, и делать каждый
следующий шаг.
За тем перекрёстком я упаду, и она спляшет на мне лихой танец. И эти люди
будут хлопать ей в ладоши, сидя вокруг своих костров, и подбадривать её
криками.
А мои фантики снова окажутся сором. Или, как сказал апостол Павел,
дерьмом.
Но, в отличие от дерьма, они не пахнут, и только это делает их похожими
на деньги. А ещё, кто-то сказал мне, что на них можно будет купить билет,
нужно только заново отстроить вокзал и починить паровозы, но для этого
тоже нужны деньги...
А ещё...
Я падаю.
Я лежу на асфальте, и на мне сверху лежит девушка, которую я ещё не видел
в лицо, а вокруг меня горят дымные костры.
Я неудачно упал - кажется, у меня вывихнута лодыжка, и выбито два зуба. А
ещё осколок стекла вонзился мне в щёку, но я не могу высвободить руку,
чтобы вытащить его.
Сверху на мне что-то происходит, но я не вижу, что.
Я пытаюсь подняться. Я должен дойти до дома, чтобы под моим столом стало
на одну бутылку больше, чтобы в моей памяти стало больше женщин, я должен
пойти к стоматологу и вставить новые зубы, когда-нибудь количество
перейдёт в качество, и фантики превратятся в деньги.
Я стаскиваю в память образы прошлого как обезьян в зоопарк, но кто-то
портит клетки, груз вины оказывается неподъёмным, и я снова и снова падаю
и каждый раз неудачно.
Я пренебрёг народным искусством этого города - падать так, чтобы не
ломать кости и не захлебнуться грязью. Я всегда чувствовал себя здесь
чужим.
Я поднимаюсь на ноги. Я иду.
Я иду в кромешной тьме - никаких костров не было.
Я извлекаю из щеки осколок стекла. В детстве мы играли в фантики,
воображая, что это деньги.
Но теперь в это уже никто не верит.
Я отстал от времени.
Или эта женщина на моей спине и есть Время?
Дымные костры осенних рассветов... Безмолвие вечной зимы... Моя нация
истекла слезами и кровью.
Стоило вспомнит
